Кембриджский университет
«Студенты в октябре, что ласточки в мае», — утверждает кембриджская пословица. Долгих четыре месяца город казался вымершим, а на шестой день, октября, к началу первого триместра, улицы наполняются шелестом короткополых студенческих мантий и гулом молодых голосов. Преобладают ломающиеся баски юношей. Женские колледжи появились в Кембридже недавно, их всего два, и расположены они на отшибе.
— Кембридж был бы неплохим городом, если бы не эти студенты, — ворчат не успевшие закончить своих диссертаций «доны» — преподаватели.
— Кембридж — город студентов, — ликуют прогоравшие все лето владельцы кабачков, кинотеатров и лодочных станций.
Но что бы ни утверждали ворчливые «доны» и корыстолюбивые хозяева, этот город без студентов действительно кажется вымершим.
Кто же поступает в Кембридж (сайт колледжа)?
Это вопрос, перед ответом на который начинают мяться даже опытные в обращении с иностранными посетителями кембриджские «доны».
Конкурс свирепый, конкуренция жесткая как на финансовых рынках. Каждое место в колледже оспаривают до десяти претендентов. Но не студент выбирает колледж, а колледж — студента. Вовсе не количество баллов на конкурсных экзаменах решает вопрос о том, кто завоевал себе право на место в Кембридже. В первую очередь принимаются выпускники привилегированных школ — «паблик скулз», в родословных которых десятки предков, носивших кембриджские мантии и квадратные студенческие шапочки. Наравне с ними проходят сыновья тех, кому по карману пополнить кассы колледжей солидными пожертвованиями. «Мы берем наших жеребят из одних и тех же конюшен», — объясняют в Кембридже.
Только после того как удовлетворены именитые претенденты, из длинных списков поступающих начинают придирчиво отбирать немногих счастливцев, лишенных родословных, гербов и круглых счетов в банке.
Но времена меняются, и бреши появляются даже в такой твердыне английского консерватизма, как Кембридж. Под давлением требований общественности колледжи были вынуждены расширить квоту для поступления наиболее способных учеников из обычных школ. Верные себе кембриджские «твердолобые» отреагировали на эти перемены по-своему. «Наша задача, — заявили они, — состоит в том, чтобы, взявшись за воспитание разнородной по своему составу студенческой массы, добиться однородности выпускников». Снова и снова звучат призывы «превратить Кембридж в тигль, где производится переплавка людей разных характеров, судеб и происхождения.